Главная | Контакты | Настройки

СМЕНИТЬ ПАЛИТРУ:

Глава четвертая. Русское лесоводство первой половины XIX века

Весьма важным этапом в развитии самобытного русского лесоводства было учреждение в России высшей лесной школы. В 1803 г. в Петербурге (до 1807 г. в Царском Селе) был открыт Лесной институт, в наше время преобразованный в Лесотехническую академию им. С. М. Кирова.

На протяжении длительного времени это старейшее высшее лесное учебное заведение было не только рассадником лесных знаний, источником лесного образования, но и единственным центром русской лесной науки. Большинство наших крупных ученых, имена которых вошли в русскую и советскую лесную науку и получили мировое признание, были питомцами этого учебного заведения. Многие из них внесли существенный вклад и в другие отрасли знаний - в ботанику, почвоведение, метеорологию, зоологию, химию.

Заметное влияние на развитие русского лесоводства оказали Петровская земледельческая и лесная академия (лесное отделение), ныне Сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева, а также Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства, возникшие в 60-х годах прошлого столетия. В Сельскохозяйственной академии получили образование многие выдающиеся лесоводы.

Многочисленные питомцы этих высших лесных учебных заведений, работая в начале своей деятельности скромными таксаторами и лесничими в различных отдаленных районах России, немало способствовали расширению знаний о наших лесах. Разведением лесных насаждений в степях, разработкой оригинальных методов рубок в дубравах и сосняках и всей своей научной и практической работой они обогащали лесоводственную науку.

В XIX в. в связи с организацией лесных и корабельных учебных заведений и развитием лесной науки появилась учебная лесоводственная литература.

В первой половине XIX в. вышел в свет ряд учебников и наставлений по лесоводству. Наиболее крупные из них: Е. Ф. Зябловский - "Начальные основания лесоводства" (1804), П. Дивов - "Краткое руководство к сбережению и поправлению лесов в Российском государстве" (1809), П. Перелыгин - "Начертание правил лесоводства" (1831) и учебник А. Длатовского (1843). Интересен, в частности, учебник преподавателя Училища корабельной архитектуры Е. Ф. Зябловского (1765-1846), впоследствии профессора географии в Петербургском университете. Учебник содержит важные указания по многим вопросам лесоводственной науки - от определения понятия лесоводства и теоретических положений об особенностях лесных насаждений (в том числе о способности к самоизреживанию, связи с почвой) до практических предложений относительно способов "сеять семена", рубок, возобновления и использования леса, его охраны, доставки и употребления.

Е. Ф. Зябловский не имел специального лесного образования и не был экспериментатором-лесоводом, и книга его содержала отдельные неточности. Его заслуга в том, что он был одним из первых создателей русских учебников по лесоводству.

Труд П. Дивова составлен на основе, как он пишет, "занятий по маловажному собственному лесу" и знакомства с первыми сочинениями "О лесоводстве Российском". Книга П. Дивова разделена на четыре главы. В первой главе приведено описание древесных пород, кустарников и кустарничков отдельно для "красного и черного леса в Российском государстве"; во второй - даны "способы к бережливому употреблению лесов, к поправлению и размножению оных"; третья глава посвящена лесному законодательству в России; в четвертой - изложена методика описания лесов.

В работе П. Дивова отражен географический подход к лесу и лесохозяйственным мероприятиям на основе накопленных к тому времени географических материалов (экспедиции Палласа и др.). По учебникам П. Перелыгина (1831 и 1835) и А. Длатовского (1843) в 30-50-х годах прошлого века учились воспитанники Лесного института. Автором первых учебных пособий на русском языке по лесной таксации и лесоохранению был В. С. Семенов (1843).

В эти же годы выпускались и пособия по лесоводству, предназначенные в качестве руководств для практиков-землевладельцев и управляющих имениями. Так, в 1838 г. опубликовано "Лесоводство" В. М. Панова, вошедшее составной частью в обширный труд "Сельский хозяин XIX века…". В предисловии автор подчеркивает, что сочинение его "приспособлено им, сколько возможно, практически к России". "Лесоводство" содержит четыре главы: первая посвящена собственно лесоводству и лесному хозяйству; вторая - лесной географии, ботанике и технологии; третья - лесоразведению; четвертая - лесоохранению.

Из первых иностранных учебников по лесоводству, опубликованных на русском языке, заслуживает упоминания книга немецкого профессора Г. Котты "Основания лесоводства", переведенная Д. Языковым в 1835 г. и сыгравшая известную роль в популяризации лесных знаний. В отличие от своего современника Г. Л. Гартига Котта был противником догмы и шаблона, господствовавших в немецком лесоводстве того времени. Свои выводы он строил обычно на основе широких наблюдений. Но и ему в условиях того времени не удалось полностью освободиться от схоластики, от шаблона. Книга Г. Котты охватывала основы лесоводства в широком смысле и являлась, таким образом, руководством лишь для энциклопедического ознакомления с лесным хозяйством. Кроме лесоводственных, она включала также и вопросы таксации, лесоустройства и лесохимии.

В 1817 г. в России вышел Устав о корабельных лесах, согласно которому намечалось учредить три округа: низовой, северный и западный. Низовой округ был организован в том же году (с центром в Казани), несколько позднее - северный (в Архангельске), третий округ под названием Балтийского был учрежден только в 1828 г. (в Вытегре).

В 1828 г. учреждается департамент корабельных лесов, подчиненный Морскому Министерству и просуществовавший до 1859 г. (заготовки корабельного леса продолжались и в дальнейшем). Леса нашей Родины сослужили отечественному флоту большую службу.

В 1844-1845 гг. были опубликованы четыре тома первого "Лесного словаря", изданного департаментом корабельных лесов. Этот словарь содержал до 900 терминов.

Свыше 120 лет назад в России начал выходить "Лесной журнал" - орган "Лесохозяйственного общества", учрежденного в 1832 г. под названием "Общество для поощрения лесного хозяйства" (рис. 6).

"Лесной журнал" сыграл немалую роль в развитии русского лесоводства. На его страницах, наряду с переводными статьями и заметками, публиковались интересные оригинальные статьи и даже капитальные труды русских авторов.

В "Лесном журнале" сотрудничали такие известные лесоводы, как А. Теплоухов и А. Р. Варгас де Бедемар. Журнал имел отделы лесоразведения, лесной технологии, лесной статистики, лесной географии, лесоизмерения, наблюдений в природе, охоты и т. д. В дальнейшем тематика журнала расширилась сведениями о естественных науках; в нем публиковались сообщения лесоводов, характеризующие особенности эксплуатируемых лесов и их состояние в некоторых районах страны.

В 1839 г. в "Лесном журнале" помещено сообщение П. Перелыгина, ознакомившегося в 1838 г. с лесами западной части Олонецкой губернии. По его словам, они были еще "не разграничены и совершенно дики" и вместе с тем, тяготея к Свири и Ладожскому озеру, уже в те времена были заметно истощены. Он писал: "Все леса сии, некогда столь величественные, ныне, в следствие непомерных вырубок в прежние времена, до 61° почти повсюду весьма повреждены и поражают уже только своею обширностью".

Автор объясняет это тремя причинами: 1) близостью и удобством сплавных путей, ведущих к Петербургу; 2) большим числом крестьянского населения, продающего в Петербург дрова, бревна, доски и пр.; 3) особенно сильным потреблением леса "многими частными лесопильными, чугуноплавильными и железными заводами". Один из таких заводов существовал с 1730 г., другие основаны в 1760-х и 1770-х годах.

Автор отмечает уменьшение сосны в составе лесов в южных частях Олонецкого уезда.

В "Лесном журнале" 40-х годов публиковались интересные статьи также о лесах и лесном хозяйстве Урала.

С 1841 г. в Петербурге выходил также "Журнал Министерства государственных имуществ", опубликовавший много статей о лесах и лесном хозяйстве России. В 1866 г. это издание стало выходить под названием "Журнал Сельского и Лесного хозяйства". С 1845 г. издание "Лесного журнала" было продолжено лесным отделением Вольного Экономического общества, с которым слилось "Общество поощрения лесного хозяйства". Этот "Лесной журнал" просуществовал до 1851 г.

Горное дело и лесоводство

Еще в 1797 г. вице-президент берг-коллегии А. А. Мусин-Пушкин составил докладную записку об упорядочении лесного хозяйства на Урале для нужд горного дела.

Рис. 6. Титульный лист "Лесного журнала" за 1836 г.

Он рекомендовал высевать Семена хвойных пород вместе с овсом для защиты всходов хвойных от заморозков.

Разведение лесов на Урале имеет уже более чем столетнюю историю. Первые посевы леса произведены были в 1818 г. неподалеку от Каменского завода. С 1818 по 1832 г. в этом районе засеяли сосной 57 га6. В 1832 г. в округе Боткинского завода проведены опыты посева дуба и сосны, причем за 7 лет (1832-1839) лесонасаждения охватили площадь в 290 га.

Уже в 1829 г. в Екатеринбургском округе началось обучение посеву леса молодых людей, преимущественно из крепостных. Примерно тогда же главный лесничий Уральских горных заводов Шульц ввел в практику посев древесных семян на Урале при помощи сконструированной им сеялки.

Лесоустройство в лесах казенных заводов Урала началось в 1832 г., т. е., по-видимому, раньше, чем в других местах России.

Первая лесоустроительная инструкция на русском языке составлена в 1830 г.7 Она появилась на 7 лет раньше опубликования русского перевода лесоустройства Г. Котты (первого директора Тарандтской лесной академии).

Инструкция составлена и издана министром финансов Е. Ф. Канкриным. Она состояла из 10 глав, охватывающих следующие вопросы: 1) об уменьшении потребности в лесных произведениях вообще; 2) об устройстве лесов относительно порядка управления; 3) о сбережении лесов; 4) о приведении лесов в известность; 5) о разных общих мерах лесного хозяйства; 6) о естественном возобновлении в связи с рубками; 7) об искусственном разведении лесов; о планах устройства лесов; 9) частные правила о разных предметах лесной части; 10) о приготовлениях для окончательного устройства лесной части. "Первая цель сей инструкции, - писал официальный автор, министр финансов Е. Ф. Канкрин, - есть та, чтобы обратить на сей предмет полное внимание горного управления, ибо наука лесного хозяйства на заводах не менее важна, как собственно горные науки".

Инструкция предостерегает против некритического перенесения иностранных приемов лесоводства на русские леса: "При чтении книг, особливо иностранных, молодые лесоводы должны иметь постоянно в виду приспособление приобретенных сведений к обстоятельствам России, сличая правила теории с местными наблюдениями и отдельными опытами. Одна теоретическая ученость не приносит действительной пользы и главная цель настоящей инструкции была не та, чтобы начертить систему лесной науки в чужих краях, а приспособить истины оной к надобности России, ввести не иностранное, а русское лесоводство".

По существу эта инструкция представляла разностороннее научное пособие и сыграла некоторую положительную роль при ведении лесного хозяйства на горных заводах Урала. Через 4 года после издания инструкции Шульц представил материалы о ее практическом применении, например, в отношении описания лесов (начато в 1833 г.), естественного возобновления, проведения рубок и частично уменьшения потребности в лесе (на Екатеринбургских заводах с 1833 г. уменьшена потребность в лесе для горных укреплений). На всех заводах "сидка дегтя и смолы" разрешалась только в делянках, "состоящих на очереди к порубке"; сделана была попытка сохранения молодняка путем запрещения истреблять его при сплошных рубках. Однако материалы Шульца указывают, что выполнялись лишь те правила инструкции, которые соответствовали экономическим условиям. Так, требования инструкции относительно осушки лесов остались невыполненными, дорожное строительство не развивалось, даже очистка леса от вершин, сучьев, коры и щепы производилась далеко не везде. С другой стороны, некоторые лесохозяйственные мероприятия, указанные в инструкции, осуществлялись на Урале еще до ее издания. С 1818 г. Шульц ввел в лесах некоторых заводов сплошно-лесосечные рубки шириною 100 м с оставлением между ними "трех непочатых" лесосек.

К. этому времени на Урале уже накопился некоторый материал, отражающий результаты многолетней эксплуатации лесов. Была отмечена смена хвойного леса лиственным на месте сплошных рубок. В своих материалах Шульц, хотя и в общей форме, отмечал защитную роль травы для возобновления древесных пород. Сообразуясь с этим и особенно с экономической стороной вопроса, он разработал свой метод посева сосновых лесов. Отказавшись от вспашки, он применил пал и боронование засеянных мест железными коленчатыми боронами. Взамен мотыги Шульц предложил ручное орудие для обработки почвы на местах с оставшимися пнями.

На Урале начали практиковаться посевы и посадки "клумбами" - небольшими неправильной формы участками, имеющими в поперечнике "только несколько сажен, а по обстоятельствам и более". Предполагалось, что эти "клумбы" будут служить в дальнейшем и источниками обсеменения. Производились и пересадки деревцев (высотою не выше аршина). Все эти мероприятия осуществлялись в небольших размерах и не могли сравниваться с масштабами истребления лесов.

По сообщению главного лесничего, например, "по Салдинским куреням, где прежде произрастал самый лучший сосновый высокоствольный лес, истреблено напальным пожаром и после куренями вырублено значительное количество лесов, отчего обнажилось пространство верст на двадцать в длину и ширину".

Полезно остановиться на весьма обстоятельной и большой статье Г. Мальгина, опубликованной в "Лесном журнале" (1841) под скромным названием "Некоторые сведения о ведении правильного лесного хозяйства в дачах Боткинского и Гороблагодатских заводов". На самом же деле в этой работе автор обстоятельно и всесторонне описал природу и хозяйство лесов Урала, привел данные о геологии, почвах, климате и их влиянии на лес и сведения об экологии уральских древесных и кустарниковых пород, их лесообразовательной роли и практическом значении, дал описание заболевания лесов, отметил, например, различия в сроках поражения древесины ели и пихты сердцевинной гнилью. Кроме того, он привел материалы о побивании побегов заморозками и о влиянии этого фактора на цветение и плодоношение. Наконец, в статье содержится интересное указание на случаи ветроустойчивости ели, особенно в смеси с сосной. В учебниках по лесоводству об этом начали упоминать лишь спустя столетие и то на основе главным образом иностранных источников (в частности, работы Г. Г. Гильфа о корневых системах), хотя к этому времени, особенно за советский период, накопилось много фактов об отечественных лесах (преимущественно Европейского севера).

Рассматривая вопрос о влиянии ветра на лес, Г. Мальгин отмечает значение при этом характера почвы: наиболее. подвержены ветровалу ель и пихта на сырых почвах.

В работе Г. Мальгина освещается обширный опыт таксации казенных горнозаводских лесов Урала путем закладки пробных площадей ("частей") с разделением лесных массивов на густые, средние и редкие и учетом кубатуры при вырубке некоторых лесосек. Автор восстает против бесхозяйственности в лесах, особенно характерной для частных лесопромышленников, и подчеркивает, что важнейшими причинами уменьшения и "невозвратной потери" Гороблагодатских лесов, отданных в 1782 г. Нижне-Тагильским заводам Демидовых, послужили бесхозяйственная эксплуатация и лесные пожары.

В рассматриваемой работе, которая, к сожалению, не заняла в истории русского лесоводства заслуженного места, имеется ряд интересных лесохозяйственных рекомендаций, в частности, предложение оставлять семенники не только в "одиночку", но и группами ("кучками"). Некоторые положения этой работы не утратили практического значения и до сих пор.

О том, что первым объектом самобытного познания и изучения природы русских лесов и организации хозяйства в них служили лесные массивы Урала, свидетельствуют, кроме упомянутых, и другие литературные источники, в особенности книга А. Теплоухова, вышедшая двумя изданиями. Автор этой книги управлял лесами графа Строганова в Пермской губернии.

Интересно высказывание Д. И. Менделеева о лесах Урала конца XIX в. и о причине заинтересованности в них железопромышленников.

"Такие крупные владельцы, как граф Строганов, смотрят на железное, соляное и другие промышленные дела, как на способ получить какую-нибудь ренту с земель своих, а потому прежде всего заботятся о сохранении лесов и на это не жалеют расходов". Они имеют своих главных ученых лесничих, "забота которых состоит не в том одном, чтобы присматривать за объездчиками лесов и определять количество леса, который можно безопасно (т. е. не истощая общего лесного запаса) вырубать каждый год, но также и в том, чтобы разводить леса (посадка деревьев), проводить в них дороги, охранять их от пожаров, таксировать (определять запас древесины) - словом, ухаживать хозяйственно за лесами как коренным источником доходов, возможных от земли на Урале. Железное дело есть только средство с выгодой и верно пользоваться множеством лесов".

На пути от Тюмени к Екатеринбургу Д. И. Менделеева "поразило благоустройство лесов, тянущихся на десятки верст вдоль дороги: чередовые лесосеки одновозрастных насаждений чисты, сучья и валежник выбраны и лежат в кучах, очевидно, приготовленных к вывозу, и вообще видна старательность рук, приложенных к лесу. Это не часто видится и во внутренних губерниях, где лес много дороже. Очевидно, что заводы устроили лес".

Однако состояние лесов на Урале к концу XIX в. далеко не всюду было таким безупречным. Частично это, впрочем, отмечал и Д. И. Менделеев относительно северных и восточных районов Урала. В конце XIX и начале XX в. значительные площади уральских лесов уничтожены пожарами, рубками, нерациональным использованием. На неблагополучное положение с Гороблагодатскими лесами, как уже говорилось, Г. Мальгин указывал еще в первой половине XIX в.

Д. И. Менделеев называл лес "горючим фундаментом под железным делом Урала". В своем отчете по Уралу он подчеркивал необходимость самых определенных расчетов в пользовании лесами, приводящую к организации рационального лесного хозяйства. По словам Д. И. Менделеева, на Урале не может быть и речи о недостатке топлива, если, кроме деревьев, здесь имеется торф и каменные угли. Может быть речь только о дешевых путях сообщения, о разумном уходе за лесами, о всестороннем изучении лесов. Эти высказывания Д. И. Менделеева привлекли к себе внимание лесоводов.

Д. И. Менделеев детально интересовался приростом лесов, внес в изучение этого вопроса некоторые свои методические приемы и в своем отчете об Урале посвятил лесам специальный большой раздел под названием "Измерения дерев и другие данные о приросте лесов в Уральских краях".

Полтораста лет насчитывает лесоразведение в Сибири. По исследованиям Г. В. Крылова, первые посадки сосны близ Горной Колывани произведены в 1801 - 1806 гг. лесничим алтайских заводов П. К. Фроловым на площади около 400 га. В 1803 г. П. К. Фролов составил первую карту ленточных боров.

К середине XIX в. площадь лесов Колывано-Воскресенского горного округа составляла свыше 7,5 млн. га. Все они принадлежали Колыванским горным заводам, причем около половины площади лесов было отчислено "на действие заводов и рудников, на удовлетворение всех казенных и частных надобностей". Для того времени эти места их произрастания и по породам на две основные группы: леса черневые и леса боровые. Черневые леса растут преимущественно в горных районах и состоят из пихты, осины, березы, лиственницы, деревья кедра и небольшого количества ели; боровые находятся главным образом в "плоской части заводского округа, по берегам рек и речек" и состоят из сосны, с небольшой примесью березы и осины21.

Для заводов и рудников ежегодно заготовлялось более 1200 тыс. м3 дров и около 120 тыс. бревен разных размеров. Рубка дров производилась делянками, шириной от 100 до 200 м. На делянках, преимущественно в середине их, оставлялось до 50 семенных деревьев. Делянки полагалось закладывать главным образом в тех участках леса, "где находится уже благонадежный всход, в противном случае - в старших насаждениях или же в горелых участках".

Бревна для казны рубили в порядке выборочных приисковых рубок - требовались бревна длиной 10-12 м и толщиной до 89 см (20 вершков).

Таким образом, русские лесоводы, работавшие в горнозаводских лесах, стремились к творческой разработке вопросов лесного хозяйства, основываясь на всестороннем учете опытов в местных условиях. Это мы уже видели на примере работы уральских лесоводов.

То же мы видим и у колыванских (алтайских) лесоводов. Один из них еще в 1848 г. высказал неудовлетворенность тем, что существовавшие тогда лесные таблицы, в частности таблицы Г. Котты, не отражали значения почвенных условий: "Опытные таблицы Котты доказывают, как мало обращали на этот предмет внимания. В этих таблицах прирост принят один и тот же для всех классов почвы, как беднейших, так и лучших. Нет, кажется, надобности доказывать, что эти числа основаны не на опыте, но на произвольных выкладках". Машуков ставит вопрос о необходимости составления опытных таблиц для каждого класса почвы, "имеющего отклоняющийся от общепринятого ход прироста". Это было блестяще осуществлено в России Варгасом.

Важную и интересную мысль высказал Машуков о зависимости качества древесины от почвы: "Или разве не нужно постановить различие между тою почвою, на которой предполагается получить дровяной сосновый лес, от той, которая назначена на вырощение строевого сосняка, и эту последнюю от такой, где может вырасти мачтовый лес той же породы?".

В районах горных заводов проводились работы по межеванию, лесоустройству, возобновлению лесов, накапливался практический опыт ведения лесного хозяйства в определенных хозяйственных и природных условиях. Все это создавало известные предпосылки для разработки не только практических, но и теоретических положений.

Восстановление лесов путем посевов и посадок мало-помалу стало применяться и в других районах страны, не связанных с горным делом, особенно вблизи крупнейших городов.

Более 100 лет назад начались практические посевы и посадки леса в подмосковных лесах (например, с 1846 г. в Лосиноостровской даче).

Наиболее широко разведение лесов проводилось в степных районах, что вызывалось нуждами сельского хозяйства (необходимость борьбы с засухой) и потребностями безлесных и малолесных районов в древесине.